Знаете ли вы, что США ведут себя с КНДР мягче, чем с Ираном - из-за… израильского лобби.

Такой вывод делает Лэсли Гельб (Leslie H. Gelb) в статье на сайте Daily Beast. Он отмечает, что США позволили Северной Корее создать и испытать ядерное оружие, но при этом поклялись, что у Ирана ядерной бомбы никогда не будет. «Журналисты должны сказать президенту Обаме: Вы пообещали иранским лидерам, что если им удастся создать ракету с ядерной боеголовкой, которая сможет нанести удар по США или нашим союзникам, им следует ожидать военной атаки со стороны США. В частности, Вы, мистер Обама, говорили, что Ваша политика в отношении иранского ядерного оружия направлена на «предотвращение», а не на «сдерживание». Ваши высказывания в адрес Северной Кореи были значительно менее жесткими, конкретными и угрожающими».

Конечно, северокорейская программа, доставшаяся в наследство президенту Обаме, является значительно более продвинутой, чем иранская. Но очевидно, что США действительно говорят с Ираном жестче, чем с КНДР. Предотвращение, а не сдерживание, является целью, и возможность участия армии не исключается. Мы подошли очень близко к началу войны на Корейском полуострове, но мы никогда не говорили, что зайдем так же далеко, чтобы остановить Северную Корею, как нам пришлось, чтобы остановить Иран. Почему?

Вот что думает Лэсли Гельб. «Чиновники администрации никогда в этом не признаются, но главная причина их более жесткого поведения с Ираном имеет прямое отношение к внутренней политике США, особенно если противопоставить Израиль и нефть с одной стороны Корее и Японии с другой. Из соображений внешней политики и национальной безопасности демократы и республиканцы считают Сеул и Токио такими же важными, как страны Ближнего Востока, особенно сейчас, когда значимость Азии возрастает. Однако для политики США Израиль и нефть имеют куда более важное значение. Примечательно, что Барак Обама сделал свои самые жесткие заявления по поводу применения силы для прекращения иранской ядерной программы на ежегодной встрече Американо-израильского комитета по общественным связям (AIPAC) – очень могущественной организации американо-израильских сторонников политики Израиля. Ни у одной из азиатских стран нет ничего даже отдаленно похожего, какую бы стратегическую и экономическую значимость Азия не имела для США».

Израиль и нефть намного важнее «растущей значимости Азии»? Расскажите об это десяткам тысяч американских солдат в Южной Корее – в то время как в Израиле нет ни одного американского солдата, чтобы защищать границы государства. На самом деле за всю историю США вложили в Южную Корею больше инвестиций, чем в Израиль, в виде денег и крови (более 30 тыс. погибших в боях).

Кроме того, риски конфликта с Северной Кореей, даже до того, как она испытала ядерное оружие, были на порядок выше, чем риск конфронтации с Ираном. Миллионы южнокорейцев живут в радиусе действия одного из крупнейших в мире арсеналов оружия, где тысячи стволов нацелены на Сеул и готовы стереть его с лица земли. На протяжении десятилетий американские солдаты рискуют жизнью в войсках прикрытия, созданных, чтобы продемонстрировать преданность США Южной Корее и понести серьезные потери в первые часы и дни нового конфликта. Иными словами, Северная Корея, какой бы патриархальной и изолированной она не была, была и остается мощной смертоносной силой.

Если Иран чему-то учился, наблюдая наше общение с КНДР, он понял, что достаточное количество обычных вооружений может помешать военному вторжению. Поэтому Хезболла и устанавливает ракеты на границе с Израилем, надеясь вызвать такой же страх у израильских мирных жителей.

Северной Корее удалось сдержать США. Иран делает все возможное, чтобы добиться того же. Однако разные угрозы и возможности этих стран не могут сравниться по силе с израильским лобби, а также с географическими и историческими факторами. Почетному президенту Совета по международным отношениям виднее.

ИА РУСКОР: Дэвид Френч (David French), старший юрист Американского центра закона и правосудия (American Center for Law and Justice), бывший старший юрист Фонда совместной обороны (Alliance Defense Fund), бывший президент Фонда по защите права на образование (Foundation of Individual Rights in Education), выпускник Гарвардской школы права (Harvard Law School).