Исполняется три года с момента репатриации одной из последних организованных групп сахалинских корейцев из России в Южную Корею.

Среди вернувшихся на историческую Родину был проживавший и работавший многие годы в Москве Квон Ген Сек. В сентябре Геннадий Сергеевич, как привыкли называть его в России, приехал в Москву повидать сына. Мы не могли не воспользоваться случаем, что не поговорить с ним подробно о житье-бытие.

- Геннадий Сергеевич, три года назад вы стали жителем города Пхадю. Сколько семей наших бывших соотечественников там сейчас?
- 69 семей, 130 человек.

- Три года – значительный срок. Каковы первые выводы?
- Подавляющему большинству нравится жить на новом месте. Суду по тому, что в первые годы люди уезжали в Россию на побывку к родным надолго - на месяц-на два. Сейчас тоже ездят не меньше, но все чаще и чаще слышу от них одинаковые признания: через некоторое время тянет домой, в Корею.

- Почему, не задумывались?
- Там у них новая среда обитания с собственным домашним гнездышком, друзьями, новым укладом корейской жизни. Так что по происшествии трех лет могу твердо утверждать – почти все адаптировались в новой среде.

- Какие житейские плюсы делают её лучше прежней?
- Наверное, в первую очередь климат. Умеренный, теплый. Много солнца. Экология. Потом мы все люди пожилые, накопили за долгую жизнь много болячек. С годами они только накапливаются. А тут оказалось, что забота о нашем здоровье для государства первоочередная. Система здравоохранения для нас напоминает забытую уже советскую диспансеризацию, когда нужно было периодически обязательно проходить всестороннее медобследование.
На предмет выявления болезней на ранней стадии. Причем те, кто не прошел плановое ежегодное обследование в случае серьезной болезни, теряют право на лечение этого заболевания по страховке.
Один раз в два года человек обязан пройти обследование.

- А как обстоит дело с оплатой за лечение?
- Если говорить о сахалинских корейцах, нас наделили статусом малообеспеченных. То, что мы имели в России, не принимается в расчет. Нам сказали: вы вернулись в Корею, не имея недвижимости здесь, средств к существованию, поэтому лечение для вас бесплатное.

- Это существенно?
- Более чем. Только один пример. Поставить стенд для выявления сердечно-сосудистых аномалий - очень дорогостоящая процедура, обходится в несколько тысяч долларов. Мы не платим ничего. Даже вот такая мелочь как лечение простуды удивляет меня до сих пор. Идешь в аптеку купить лекарство, спрашиваешь цену, а тебе вдруг говорят – а вам положено бесплатно.

- Приятно, что и говорить. Моральный фактор тоже продлевает жизнь.
- Согласен. Например, в Ансане, где живут первые наши переселенцы, меня поражает, как хорошо выглядят, насколько жизнерадостны и оптимистичны люди, которым уже за восемьдесят.

- Насколько обеспечены репатрианты в материальном плане?
- Вместе с бесплатной новой квартирой каждый получил пожизненное денежное пособие. Мы с супругой в месяц получаем в долларовом выражении около 900$. Из них примерно 300-400$ уходит на оплату коммунальных услуг, телефоны, мобильную связь, интернет, кабельное телевидение. Остается 500$ на питание. Этого более чем достаточно. Самое главное, что есть хорошая благоустроенная квартира, медообслуживание. Многим помогают дети, есть сбережения.

- Известно, что для сахалинских корейцев действует институт двойного гражданства, с какого времени?
- С 2010 года. Только хочу сразу уточнить. Для установления нам корейского гражданства не понадобилось принимать дополнительные законодательные акты. Нам так и сказали: государство не предоставляет вам корейское гражданство, оно восстанавливает его вам, как детям граждан Южной Кореи, оказавшимся не по своей воле за пределами страны.

- А в душе ощущаете себя принадлежащими к какой стране?
- В Корее однозначно – ее гражданином, хотя для полноты ощущения должны пройти еще годы. Приезжаем в Россию – то же самое, но уже полное, чувство принадлежности к стране, где прошла почти вся жизнь и пережито лучшее, что было в ней.

- Есть, мне кажется, также проблема продолжать быть в привычном тонусе, вести активный образ жизни.
- Конечно, но по специальности уже не поработаешь. Это могу сказать однозначно, потому что в Корее, как правило, после 60 лет всех отправляют на пенсию, несмотря на квалификацию. Надо дать дорогу молодым. По отношению к нам действует и другое правило: работать официально нам запрещено, иначе из пособия будет вычитаться заработанное.

- Но можно заниматься общественной работой?
- Нам предлагают бесплатно посещать кружки по изучению японского, китайского и, конечно, корейского языка. Можно ходить на хор, танцы, компьютерные курсы. Скучать не дают, постоянно приглашают на многочисленные праздники, мероприятия, организуемые местной администрацией.

- А какая сфера приложения у вас?
- Мне предложили возглавить местное общество сахалинских корейцев, участвую в деятельности стипендиального общественного фонда по оказанию помощи российским корейцам имени борца за освобождение Кореи от японцев Чхве Чжэ Хена. Понимая трудности жизни в России, фонд собирает средства и направляет их более 20 студентам-стипендиантам российских вузов.

- В преддверии круглой даты, как ощущаете себя?
- Мне кажется странным, что мне уже столько лет. Не ощущаю никак. Каждый год в последние 10 лет мы, выпускники Московского железнодорожного института, 1970 года, когда перешагнули 55-летний рубеж, решили собираться дважды в год. Наверное, потому, что пришло осознание самого ценного в жизни – отношений между людьми. Этим надо дорожить.

Кстати

В конце 90-х годов три страны — Россия, Южная Корея и Япония — начали кампанию по репатриации на историческую родину сахалинских корейцев на, насильственно использованных Японией к качестве рабочей силы на Сахалине в годы второй мировой войны. Массовая репатриация сахалинских корейцев на Корейский полуостров началась в 2000 г. Сейчас в Южной Корее проживают около 3500 репатриантов из России, стран СНГ. Репатриация осуществляется за счет средств Красного Креста Японии и Республики Корея.

ИА РУСКОР: Валентин ЧЕН